Разумеется, это еще не конец истории. У сельского лесоводства немало противников, но много и союзников. Прошлая попытка Минприроды запретить существование сельских лесов провалилась, и сегодня защитники лесов надеются провалить и эту. Иного варианта рационального использования десятков миллионов гектаров заброшенных сельхозземель, обеспечения на них пожарной и санитарной безопасности, кроме как через развитие сельского лесоводства, все равно нет. Вопрос только в том, какой ущерб Министерство успеет причинить лесам, людям и стране в целом своими предложениями.
Поэтому стоит рассмотреть некоторые важные поправки более детально.
Первая состоит в том, что существующий сейчас заявительный порядок развития лесоводства на сельхозземлях предлагается изменить на разрешительный. Но обратиться за таким разрешением можно будет только до 1 октября 2022 года. Кто не успеет, тому придется уничтожить свой «нелегальный» лес, оставив вместо него пустырь. Далее, разрешение можно будет получить только для участков, занятых более чем на 75% деревьями, имеющими высоту более пяти метров и сомкнутость крон более 0,8. Всем остальным землевладельцам придется распрощаться со своим лесом, или с самим участком. Решать их судьбу будет межведомственная комиссия при Россельхознадзоре - ведомстве, которое наиболее заинтересовано в сохранении запрета на сельское лесоводство, дающего основания для штрафов и отъема земли. Если заявка будет отклонена, а собственник не уничтожит свой лес, ему грозит штраф до 50 тыс. руб. (до 700 тыс. с организаций и компаний) и изъятие земельного участка.
Но вот представим, собственнику-аграрнику повезло и он сможет использовать свой лес. Однако для этого, уже согласно Лесному кодексу, ему придется создать Проект освоения лесов и получить на него положительное заключение государственной или муниципальной экспертизы. При этом требования к проектам установлены более жесткие, чем для земель лесного фонда. Например, требуется обязательное натурное обследование земельного участка для проверки возможности проектируемых мероприятий. И далее: если эксперты проект освоения леса одобрили, и хозяин решит использовать некоторое количество легализованной древесины, вырубить ему придется весь массив целиком. Рубки малой площади, в том числе и для улучшения качества древостоя, прямо запрещаются.
Придется «счастливому» хозяину сельского леса и немало повозиться с бумагами, связанными с учетом лесов, планированием и отчетностью, таксацией лесосек, охраной их от пожаров, воспроизводством, составлением лесных деклараций. Это практически невыполнимо для мелких и средних землевладельцев, фермеров, сельхозпредприятий. Зато дает возможность чиновникам держать в страхе мелких землевладельцев и взимать определенную ренту в виде штрафов даже с тех участков, которые заросли лесом в силу простого неудобства или невозможности вести на них рентабельную аграрную деятельность. Скрытой целью такого набора ограничений для возможных «лесных фермеров» независимые эксперты считают стремление чиновничества не допустить появления успешных примеров экономически самодостаточных частных лесов, которые, по контрасту, показали бы всю неэффективность существующей системы государственного управления лесами.
Наиболее предсказуемые отрицательные последствия поправок от МПР можно объединить в пять основных групп. Первое - пожары. Запрет на сельское лесоводство вынуждает собственников уничтожать такие леса самым простым и дешевым способом - сжиганием. Оно является одной из важнейших причин ландшафтных пожаров в целом, и на сельхозземли приходится около трети от общей площади всех российских лесных пожаров. Неиспользование 76 миллионов гектаров заросших лесом сельхозземель это еще и огромная экономическая потеря для государства и местного развития. По подсчетам экспертов, через 2-4 десятка лет эти леса могли бы дать стране до 100 тысяч сельских рабочих мест и 300 миллионов кубометров древесины в год – больше, чем ее сейчас воруется в России. Наконец, это могло бы стать спасением для сотен вымирающих ныне сел и пустеющих территорий.
Тревожной в этой связи выглядит и невозможность увеличения поглощающей способности российских лесов в контексте Парижского соглашения, федерального закона и Президентского указа об ограничении выбросов парниковых газов. Для решения этой задачи есть три способа: лесоразведение на ранее безлесных землях, сокращение масштаба пожаров и сохранение диких лесов. Предлагаемые Минприроды поправки перекрывают все три возможности сразу, запрещая сельское лесоводство, сохраняя мотивацию к выжиганию и не позволяя заместить лесопользование в диких лесах лесоводством на освоенных землях. В случае принятия поправок возможностей для увеличения поглощающей способности российских лесов не останется, а государство будет тратить больше денег на возвращение в аграрный сектор менее удобных, доступных, продуктивных земель, и меньше - на поддержку эффективных сельхозпроизводителей на лучших землях. Это приведет к сокращению количества и доступности продовольствия.
Наконец, принятие поправок приведет к ужесточению дровяного кризиса в стране. Ужесточение запретов и наказаний привели к дефициту и росту стоимости жизненно важного для населения ресурса - дров. Последствия могут оказаться очень тяжелыми, вплоть до гибели от холода тысяч людей, в основном пожилых, в полузаброшенных лесных поселках. Развитие сельского лесоводства помогло бы хотя бы частично решить эту проблему - а предлагаемые Минприроды поправки такую возможность почти полностью закрывают.
Кстати…
24 декабря 2021 года рабочая группа одобрила подготовленный Минприроды проект запретительных поправок к постановлению Правительства РФ от 21 сентября 2020 года № 1509 "Об особенностях использования… лесов на землях сельскохозяйственного назначения". Это было последнее формальное препятствие к принятию поправок правительством. При этом сами чиновники обойтись без продукции сельского лесоводства не могут - запрещая эту отрасль в России, они закупают ее продукцию за рубежом. Например, 13 декабря 2021 года ФГБУ "Управление по эксплуатации зданий высших органов власти" заключило государственный контракт на поставку "продукции сельского хозяйства" общей стоимостью 3,1 млн. руб. Это тридцать две новогодних ёлки из Королевства Дания высотой от полутора до семи метров.
То есть получается, что датчанам использовать свои сельхозземли для лесоводства (одной из форм которого является плантационное выращивание деревьев) можно, и чиновники даже готовы поддерживать датское сельское лесоводство российскими бюджетными деньгами, покупая их продукцию. А россиянам использовать свои земли для сельского лесоводства нельзя - за это полагаются жестокие наказания.