Распоряжением Правительства РФ от 26 января 2023 года № 129-р утверждена новая Стратегия социально-экономического развития Сибирского федерального округа до 2035 года. В отличие от предыдущей (до 2020 года, утвержденной распоряжением от 5 июля 2010 года № 1120-р), в нынешней основные лесные хотелки отражены не только в региональных разделах, но и собраны в специальный общий - про кластер "лес, лесопереработка и лесохимия".
Проблемы как этого раздела, так и лесных частей региональных разделов новой Стратегии, характерны для абсолютного большинства документов стратегического лесного планирования, принимавшихся на протяжении последних двух десятилетий.
Во-первых, в Стратегии нет ни слова про развитие лесного хозяйства - фактически лес рассматривается как огромное месторождение древесины, которое надо просто осваивать. В характеристиках лесных ресурсов по регионам фигурируют всего два основных параметра - площадь лесов и запас древесины; о таких важнейших для лесного хозяйства характеристиках, как продуктивность, прирост, породный и возрастной состав, доступность и т.д. речь и вовсе не идет (за исключением упоминания отдельных хвойных пород в самом общем масштабе). Ни анализа современного состояния лесного хозяйства, ни каких бы то ни было мер по его развитию нет вовсе.
Во-вторых, в Стратегии вообще никак не упоминается главный сибирский лесопользователь - лесные пожары. Даже по официальной статистике (ЕМИСС), за 2019-2021 годы в Сибирском федеральном округе всеми лесозаготовителями было заготовлено 214 миллионов кубометров древесины, а сгорело в лесных пожарах - 350 миллионов. Реальная ситуация еще хуже, поскольку в статистике по сгоревшей древесине не учитываются погибшие от огня молодняки, а также увеличившийся отпад в лесах, поврежденных, но не погибших от огня. Фактически большинство сибирских лесных ресурсов, которые можно было бы использовать для развития леспрома, просто сгорает из-за отсутствия эффективной системы охраны их от пожаров.
Во-третьих, ключевая роль отводится проверенным временем и уже со всей очевидностью доказавшим свою несостоятельность в рамках существующей системы обращения с лесами мегапроектам - типа "строительства двух целлюлозно-бумажных комбинатов - одного в бассейне р. Енисея, другого в бассейне р. Ангары". Напомним, что через две недели исполнится пятнадцать лет со дня включения проекта "Ангара Пейпа" (как раз про строительство ЦБК в бассейне Ангары) в перечень приоритетных. Обласканный чиновниками всех уровней мегапроект закончился громким пшиком - как и несколько подобных проектов до него, и еще несколько после. Туфта хороша для пиления бюджета - но ни один вменяемый инвестор не согласится отдать пару миллиардов долларов на выброс, без каких-либо гарантий долгосрочной обеспеченности комбината сырьевыми и трудовыми ресурсами, инфраструктурой, без перспектив защиты собственности и инвестиций хотя бы на пару десятилетий вперед.
В таком виде Стратегия представляет собой очередной набор ничем не обоснованных фантазий. Впрочем, обычно о таких документах практически полностью забывают уже через несколько недель, максимум - месяцев, после их выхода. В 2035 году вряд ли кто-нибудь вспомнит, какие "стратегические" документы принимались в 2023 и о чем мечтали нынешние лесные фантазеры.
Проблемы как этого раздела, так и лесных частей региональных разделов новой Стратегии, характерны для абсолютного большинства документов стратегического лесного планирования, принимавшихся на протяжении последних двух десятилетий.
Во-первых, в Стратегии нет ни слова про развитие лесного хозяйства - фактически лес рассматривается как огромное месторождение древесины, которое надо просто осваивать. В характеристиках лесных ресурсов по регионам фигурируют всего два основных параметра - площадь лесов и запас древесины; о таких важнейших для лесного хозяйства характеристиках, как продуктивность, прирост, породный и возрастной состав, доступность и т.д. речь и вовсе не идет (за исключением упоминания отдельных хвойных пород в самом общем масштабе). Ни анализа современного состояния лесного хозяйства, ни каких бы то ни было мер по его развитию нет вовсе.
Во-вторых, в Стратегии вообще никак не упоминается главный сибирский лесопользователь - лесные пожары. Даже по официальной статистике (ЕМИСС), за 2019-2021 годы в Сибирском федеральном округе всеми лесозаготовителями было заготовлено 214 миллионов кубометров древесины, а сгорело в лесных пожарах - 350 миллионов. Реальная ситуация еще хуже, поскольку в статистике по сгоревшей древесине не учитываются погибшие от огня молодняки, а также увеличившийся отпад в лесах, поврежденных, но не погибших от огня. Фактически большинство сибирских лесных ресурсов, которые можно было бы использовать для развития леспрома, просто сгорает из-за отсутствия эффективной системы охраны их от пожаров.
Во-третьих, ключевая роль отводится проверенным временем и уже со всей очевидностью доказавшим свою несостоятельность в рамках существующей системы обращения с лесами мегапроектам - типа "строительства двух целлюлозно-бумажных комбинатов - одного в бассейне р. Енисея, другого в бассейне р. Ангары". Напомним, что через две недели исполнится пятнадцать лет со дня включения проекта "Ангара Пейпа" (как раз про строительство ЦБК в бассейне Ангары) в перечень приоритетных. Обласканный чиновниками всех уровней мегапроект закончился громким пшиком - как и несколько подобных проектов до него, и еще несколько после. Туфта хороша для пиления бюджета - но ни один вменяемый инвестор не согласится отдать пару миллиардов долларов на выброс, без каких-либо гарантий долгосрочной обеспеченности комбината сырьевыми и трудовыми ресурсами, инфраструктурой, без перспектив защиты собственности и инвестиций хотя бы на пару десятилетий вперед.
В таком виде Стратегия представляет собой очередной набор ничем не обоснованных фантазий. Впрочем, обычно о таких документах практически полностью забывают уже через несколько недель, максимум - месяцев, после их выхода. В 2035 году вряд ли кто-нибудь вспомнит, какие "стратегические" документы принимались в 2023 и о чем мечтали нынешние лесные фантазеры.