В последние годы особенно активизировались Роснефть, Газпром, Евраз-холдинг и угольщики, пытающиеся освоить рынки ТАР в условиях все более проблемных европейских рынков. Эти компании ведут себя как захватчики, никак не считаясь с местными интересами.
В то же время наше местное экспертное сообщество прекрасно знает, что и где можно размещать в крае для его необходимого экономического развития, чтобы не навредить социально-экологическому развитию, а поддержать его. Нас просто нужно слушать. У нас есть специалисты любого профиля и огромная база данных о состоянии и динамике природных систем. Конечно, сейчас нужно провести новую инвентаризацию этих данных после 15-20 лет ужасающего беспредела в криминальном захвате и раздаче территорий.
Я насторожился извещением о том, что химическая группа собирается построить свое производство в Находке. Поэтому спасибо что согласились встретиться с обсудить общие возможности и интересы.
Тарас Семенович ГОНАГА (частная компания НХГ). – Надеюсь наше общение будет продолжаться. Я просил представить мне вопросы, но их не получил, поэтому на некоторые вопросы я ответить не смогу.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ. Такого запроса я, к сожалению, не получал.
ГОНАГА. НХГ была образована после того как наши собственники купили завод минеральных удобрений в Россоши. В России эта промышленность создавалась в 70-80 годы, и все предприятия старые, с большим выбросами и расходными нормами и низкой эффективностью. А это – угроза продовольственной безопасности страны и урожайности в СХ.Можем остаться без удобрений вообще. Была поставлена государством такая задача – возродить это. Второе - почему ДВ. Потому что здесь много неиспользуемых пахотных земель, которых в мире почти не сталось свободных, хотя население растет. А в вашем регионе нет ни одного завода минеральных удобрений, ближайший в стране – в Кемерово.
И третья задача, и почему Приморье – статистика говорит, что отток населения здесь тревожно велик, то есть нужны рабочие места и создание новой демографической ситуации. Кстати, речь идет об азотных удобрениях. Для завода нужно сырье, а оно здесь одно – природный газ. Здесь другого сырья нет. Поэтому возможны здесь только азотные удобрения. Это наименьшее из зол для природы края.
Были проведены исследования для выбора площадки завода в Приморье в течение 8 лет – 8 мест в Приморье, 2 на Сахалине, 2 в Хабаровском крае. По многим причинам выбрали Приморье. И наиболее щадящее место – это гора Врангель, порт Восточный, между портом и бухтой Козьмино. Это производство 1 млн. т аммиака, 2 млн.т карбамида и 2 млн. т метанола. Понятно, что налоги мы будем платить в крае.
Был нанят институт Газпрома, потом ВНИПИ-нефть, разработан том ОВОС при помощи Дзержинских специалистов. Сейчас разрабатывается план реализации строительства и готовится тендер для строительства под ключ под лучшие в мире технологии. Мы должны понимать, что производство водорода, которое считается двойного применения и является частью нашего процесса, не будет обеспечено американскими технологиями из-за санкций.
- Какие пункты вы еще рассматривали?
- Славянку, ту же падь Елизарова, когда Роснефть от нее отказалась, и мы тоже. -Вопрос простой: завод должен стоять на берегу моря.
- Почему???
- Сколько продукции пойдет на экспорт ?
- Вся почти продукция пойдет на экспорт.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ . – Ни одного приемлемого места нам не показали.
ГОНАГА. Мы обращались в краевую администрацию, там нам показали возможные площадки. Краю надо переходить на полную переработку продукции.
Мы начали с задачи снабжения региона, но на вопрос - сколько регион сможет потреблять, оказывается – крайне мало. Это вопрос постепенного развития, которое мы будем обеспечивать удобрениями, наращивая мощности.
ЖУРАВЛЕВ. Вы пока не назвали ни одной точки реально альтернативной. И если действительно это предлагала администрация, у меня будет разговор уже с ее руководством.
ГОНАГА. Первые встречи были с Дарькиным и губернаторами Хабаровского и Сахалинской области. Честно: у вас много земли в частной собственности, и завод пристроить сложно. Мы сами отказывались от мест, близких к рекреации.
Перевозная удобна – там глубины…
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ - Какие глубины ?????
ЛЕБЕДЕВ – почему такая жесткая привязка к морю ?
ГОНАГА. Нигде в крае нет порта для перевалки мин. удобрений. Второе – инфраструктура ж\д в крае ужасная, она забита. Все, кто работают через порты, у них есть проблемы с логистикой. И наконец перевозка по ЖД – это дополнительные затраты и больше вреда природе от добавочных перевалок. Мы хотим создать современный завод и соблюсти все природоохранные требования, самые жесткие.
ЛЕБЕДЕВ. – почему не было слушаний до выбора площадки ?
ГОНАГА. – Надо знать реальную ситуацию в районе размещения, чтобы оценить влияние на уровне ОВОС. Начали мы с общения с администрацией Находки. ВНИПИ-нефть собирали информацию от местных институтов.
РАКОВ. В ЮВА основными поставщиками мин. удобрений являются Китай и Индия с их химическими авариями. Китай нам поставляет много удобрений и не только для Приморья. На какие страны АТР вы рассчитываете свою продукцию и как конкурировать с ними?
ГОНАГА. Индия – не продавец, а потребитель. Китай азотных в Россию не поставляет. Он тоже по азотным был потребителем, сейчас вышел на баланс производства и потребления. Основной производитель сейчас – ближний Восток, а потребители – ЮВА, Латинская Америка, поэтому с этой точки зрения размещение производства здесь логично и обосновано.
- Все-таки это производство аммиака или удобрений ? Аммиачное производство безопасным быть не может. Или вы его хотите купить ?
ГОНАГА. Чтобы производить карбамид, надо производить аммиак. 45 % - это товарный аммиак в Корею, Японию, Тайвань, Австралию, остальное на карбамид.
Все производства аммиака проектируются, есть лицензированные технологии – немецкая, датская и американская. Мы и ограничили наших подрядчиков этими лучшими технологиями с минимальными выбросами. Такие заводы в Европе работают в городах без всяких проблем.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ, Сновао площадке: вы не рассмотрели Рудную пристань, с портом, кадрами химического профиля. Есть Спасск со своими химическими производствами.
ГОНАГА. Основное сырье – газ, и мы могли выбирать там, где есть газовая труба, железная дорога и море. Причем газовая труба нам нужна не маленькая, и это тоже – расходы и угрозы природе от добавочного газопровода. В район Козьмино газовая труба уже запланирована краем (до Врангеля). И мы берем на себя существенную часть этой поставки газа как его потребители, то есть будем окупать затраты по трубе. Это сделает газ для населения дешевле.
ВШИВКОВА. Во Врангеле уже масса экологических проблем по содержанию вредных веществ.
ГОНАГА. Что у нас выбрасывается – окислы азота и СО2.И соотносили с содержанием из в районе площадок. И выбранная площадка позволяет нам оставить ее в нормативах по загрязнениям. Данные мы брали из официальных источников. В ОВОСе это все указано. Наша площадка ближе всего к поселку Козьмино, где действует нефтяной терминал, остальное там промзона. И 1 км санитарной зоны мы соблюдаем. Причал мы будем строить новый, и до причала от завода будет трубопровод, потому что аммиак – это сжиженный газ. Метанол – это жидкость. Карбамид – это гранулы, которые идут по транспортеру с пылеулавливанием при загрузке в закрытый трюм. Трубопроводы будут длиной 500 м – это минимальное расстояние для размещения завода от моря, у мыса Петровского.
Были проведены геологические изыскания там, остальные данные взяты из существующих источников, ОВОС разработан институтом НИИК (институт карбамида) в Дзержинске, они имеют на это лицензию. Они приедут на слушания, они активно общались с местными проектировщиками.
ВШИВКОВА. Мы много раз видели ОВОСы, сделанные посторонними специалистами, и там бесчисленное число ошибок и ляпов и глупостей всегда, хотя все вроде общаются с кем-то в крае.
ГОНАГА. ОВОС должны разрабатывать специалисты, знающие конкретное производство и его выбросы и угрозы.Я предлагаю привлечь ваших экспертов к стадии проектирования.Мне вообще приятно общаться с местными специалистами.
ГОРБАЧЕВ. Почему отказались от площадки на Сахалине ? И сколько хим производств у Ротенбергов ?
ГОНАГА. Это завод в Россоши под Воронежем. 6 млн тонн продукции в год надо оттуда вывозить, а там по бухте весной идут подвижки льдов и невозможно каботажное плавание. Производство непрерывное, и надо все время ее отгружать. Остановка и запуск аммиачной установки – потери 500 тысяч долларов.
ЖУРАВЛЕВ. О пользе краю. Вы уже зарегистрировали предприятие в крае. Есть ли примерные оценки потребления вашей продукции на ДВ ?
ГОНАГА. Основной местный налог – на имущество, он пойдет прямо в Находку. Дальше – на прибыль, он делится по закону. Товарная продукция наша – примерно 350 долларов тонна. 200 тысяч тонн запланировано на местное потребление с 2018 года на основе оценки спроса.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ. Новое производство на 3 года освобождается от части налогов при участии в госпрограммах по законам края.
ГОНАГА. Не от всех. Но что мы несем Находке ? Новый микрорайон, больницу, реконструкцию поликлиники, и уже при строительстве откроем очистные сооружения для Врангеля, фельдшерский пункт в Козьмино
Кто будет работать на стройке ? Серьезный вопрос. На стройке будут работать иностранцы но постоянный персонал – это 3500 человек в итоге, первая очередь – 1500 квалифицированного персонала. Мы уже общались с ДВФУ, будем ходить по школам отбирать стипендиатов, я уже договорился с Менделеевским институтом, что сюда будут приезжать профессора. Надо помнить, что это в основном мужское производство. Первоначально – вахтовый метод будет, в том числе и из местных, обучим их за рубежом на заводах. Цель – привязать местных к местному производству.Большая проблема – дефицит проф. образования для рабочих на ДВ.Порой даже слесарей не найти, сварщиков, особенно аппаратчиков, это высокая квалификация. Сейчас во многих отраслях среднего поколения просто нет, это провал от 90-х годов. У нас связи с украинскими заводами хорошие, их 4, и два – в Горловке и Северодонецке, это юго-восток. И они нам будут помогать в подготовке нашего персонала и обучении.
Для перевозки продукции в мире есть специализированные компании с соответствующими судами, у нас таких нет.
Инвестиции у нас будут российские. У нас есть перспективный со-инвестор Но контрольный пакет российский.
ЖУРАВЛЕВ. Мне видится, позиция у этой компании весьма обоснована, более чем у другихзаявителей и компаний, с проектами которых нам приходится иметь дело. Этот проект может оказаться серьезным позитивным прецедентом на будущее, и думаю диалог будет полезным и конструктивным.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ. К сожалению, недочеты были в самом начале, сама практика выбора площадок должна быть изменена. И химический кластер мог бы вполне быть в Рудной Пристани. Но видимо из предложенных вам вариантов вы действовали правильно.
РАКОВ. Я в принципе против химизации сельского хозяйства: мы из-за нее в советские времена и после уже практически потеряли озеро Ханка. Так что кроме альтернативных вариантов по данному проекту я бы предложил рассмотреть и нулевой вариант, то есть – отказ от строительства вовсе.
Как нам сказали, ОВОС уже разработан с участием местных специалистов, но пока мы не услышали ни одного местного специалиста и ученого, который бы в этой работе участвовал и заявок на исследования ни к кому не поступало. Так же я думаю никто не учитывал рыбохозяйственную и марикультурную значимость бухт в избранном месте, а ущерб там будет очень серьезный. Также непонятно, откуда будет предприятие брать пресную воду, в этом месте с ней большие проблемы. Поэтому и экспертизы обычно проводятся не здесь.
ГОНАГА. По закону экспертизу мы должны проводить в Москве, и состав от нас не зависит.
ПАВЕЛ ГОРДИЕНКО, Институт химии. – Край нужно развивать, но и контроль и внимательный анализ общественностью необходим.У нас есть Ярославка с накопленными миллионами тонн отходов от флюоритового обогащения, депрессивный безработный поселок, и никто об этом не говорит. Власти говорят – в хозяйственную деятельность предприятия власть не имеет права вмешиваться. А вопрос – а в бесхозяйственную деятельность может ? Зато бесконечные тендеры и проекты новых предприятий все время рассматривают. Хозяева бизнесов и власти всегда говорят: найдите инвестора, тога будем разговаривать.
В Дальнегорске тоже накоплено 60 млн тонн борогипса, это ценный материал, но он никому не нужен.